Ты никогда не узнаешь когда начнется твоя шизофрения кто сказал

Идефикс

— Привет, — сказала девушка на мониторе и, как мне показалось, принужденно улыбнулась.
— Привет, — ответил я. Эту девушку звали Ума и видел я ее в первый раз. Кто бы это ни был, ей что-то от меня было нужно.
— Классный дневник, — продолжила девушка.
Она случайно забрела в мои онлайн-дневники и увидела мой адрес в профиле. Наверное.
— Не похоже на шизофрению, — серьезно сказала моя новая знакомая и внимательно посмотрела мне в глаза. Есть такие люди, которые любят играть в гляделки.
— Не похоже, — согласился я.
— У тебя в интересах написано, — все так же испытующе смотрела Ума.
Верно. У меня в интересах написано "шизофрения". Это началось с раннего детства.
— Ты псих, — сказал Миха. Сам он не был психом – он был самым адекватным человеком, которого я тогда знал, поэтому с трудом понимал мое поведение.
Моя комната была увешана картинами моего же собственного производства. Я никогда не рисовал красками, только ручкой. Всегда одного и того же цвета. Дедушка Фрейд бы заплакал, увидев их. Это не я придумал.
— Дедушка Фрейд бы заплакал, увидев твои картины, — сказал Стас. – Нам читали психологию по Фрейду. Эти картины писал похотливый юнец с ярко выраженным себялюбием и равнодушный ко внешнему миру.
Жалко, что Фрейд уже умер, подумал я тогда. Я никогда не видел, как плачут знаменитые психологи, и мне было интересно.
Вообще-то я не считал себя шизофреником. Мне просто нравилось называть себя шизофреником, хотя я и не знал, что такое шизофрения. Мне нравилось, когда Миха называл меня психом. Может, я действительно псих, думал я иногда. Просто это не очень заметно.
— Это не проявляется внешне, — пояснил я Уме. – Но в душе я ууу… такой шизофреник, ты себе просто не представляешь. Если бы кто-нибудь узнал, меня бы сразу увезли.
— Ну почему же. Не всех увозят в дурку, — сказала девушка с монитора. Она продолжала меня изучать. По крайней мере, мне казалось, что она меня изучает. — Некоторые так и живут всю жизнь. Я одного знаю мельком, так у него офис на Верхнем Ярусе.
Похоже, она знала предмет лучше меня. Зато я, хоть и не разбирался в нем, но любил его всей душой. Или, если не всей, то во всяком случае кусочком своей души.
— Ты псих, — сказал Подше, когда мы выходили из его подъезда. Я тогда бросил ароматическую палочку в мусоропровод. – Если твоя палочка упадет в сухую бумагу, начнется пожар.
— Не начнется, — бодро ответил я. – В мусоропроводе всегда влажно, там обычно валяются шкурки от бананов и бутылки с недопитым пивом. И вообще.
Это был мой любимый аргумент. Когда не знаешь, что еще добавить, можно сказать "и вообще", даже если сам сомневаешься в своей правоте. А я усомнился в правильности своего поступка, когда палочка еще не достигла дна мусоропроводящей трубы. Мне не хотелось, чтобы подшин подъезд сгорел. С кем бы я тогда играл в преферанс по четвергам? Хотя я не очень любил преферанс, но зато любил четверги.
— Ну что ж, у всех свои странности, — снисходительно заметил Подше. – У тебя палочки, у Цуха – злонеги.

-… Злонеги, — сказал Цух, менее известный как Дима Цукинин, весело поблескивая на меня своими очками с монитора. – Свеениах.
Злонеги – это слоники. Если привыкнуть, то в его речи можно научиться видеть смысл. Моя сестра тоже любит коверкать слова, но она научилась у Цуха. Цух был первым. Первым, кто начал коверкать слова, но не первым, кто был сейчас у меня на связи.
— Мнэмнэ, я тут немножко занят, — сказал я Цуху. – Ты бы не мог подождать?
— Мог бы, — ответил Цух и исчез с монитора, на прощание сверкнув очками. Я никогда не мог понять, как он это делает – сверкает темными очками. Может, это специальные очки? Или так умеют делать только те, кто верит в Злонегов?
Вместо Цуха на экране снова появилась Ума. О чем это мы говорили?
— Мы говорили о том, что это не шизофрения, — напомнила Ума.
— Ты права, — признался я. – На самом деле я не шизофреник. Я просто романтизировал болезнь.
— Ты не знаешь, что романтизируешь, — заметила Ума. – Ты бы поизучал сначала. Ведь если ты узнаешь, что твой знакомый – шизофреник, ты вряд ли будешь продолжать с ним знакомство.
Вот тут она была неправа. Я был готов поспорить с ней на что угодно, но не знал, как доказать свою правоту.
— Думаю, что ты неправа, — осторожно поспорил я. – Мне было бы интересно познакомиться с шизофреником. Я всегда хотел узнать, что это такое.
— Будет интересно – обращайся, — усмехнулась Ума.
Это был интересный пассаж. Впрочем, я оказался прав – мне захотелось продолжить знакомство несмотря на диагноз. Ведь я правильно понял намек?
— У тебя действительно психические отклонения? – осторожно осведомился я.
— Угу, — кивнула девушка. – Ты, наверное, сейчас отключишь связь, но я тебя не держу.
Вот уж нет. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось дисконнекта. Я помотал головой.
— Расскажи мне о себе, если несложно, — попросил я.
— Чего тут рассказывать. Если интересно – читай мой профиль, там все написано.

Хорошо, когда у человека все написано в профиле. Хуже, когда все написано на лице, как у Лемиха.
— Я ненавижу инков, — сказал как-то Лемих, – они все были красными.
Лемих ненавидел всех – коммунистов, демократов, евреев, негров, русских, буддистов, христиан, зеленых, расистов и любителей пива. Лемих был неоанархистом, и это был его фетиш.
— Это юношеский идефикс, — сказал Подше. – У всех есть свой юношеский идефикс.
— И у тебя? – ехидно осведомился Лемих.
— У меня нет, — ответил Подше. – А если и есть, я об этом никому не скажу, а сами вы все равно не заметите.
Да, Подше не был похож на человека, у которого есть свой идефикс. Он даже не был тру.
— Тру – это круто, — сказал Киря. – Если ты не тру – ты гей. Надо быть брутальным.
Киря не был брутальным. Он был милым милым мальчиком и увлекался игрой на гитаре. Но у него был свой идефикс. Впрочем, это был не его идефикс. Он позаимствовал его у норвежцев. Или у шведов.
А Цух позаимствовал его у Кири. Идефикс редко случается у одного человека – его гораздо проще взращивать коллективно.
— Ася is gay, — сказал Цух.
– Потому что она не true, — подхватил Киря.
— Я тоже не тру, — осторожно заметил я. – Значит, я гей?
— Ты злонег, — сказал Цух.

… Мы пили тогда на крыше впятером. Хорошо сидеть на крыше с симпатичными тебе людьми и смотреть на ярко-красный закат, разливающийся над рекой. В воздухе пахло остывающим гудроном и шишками, но когда ты смотрел на реку, ты чувствовал ее запах – запах тины и речной рыбы. Похоже, я становлюсь сентиментальным, подумал я.
— Терперь не могу сентиментальных личностей, — сказал Лемих и сделал большой глоток из бутылки с пивом.
Вообще-то Лемих был мирным. Иногда он даже любил людей, хотя сам этого не замечал. Мы подозревали, что кто-то прокомпостировал Лемиху мозги, хотя и не знали, кто именно.
— Лемих, признайся, кто сказал тебе, что инков надо ненавидеть? – поинтересовался Подше как бы невзначай, задрав голову и любуясь рваным облаком, зависшим над нами и с любопытством наблюдавшим за нашим разговором.
— Я дошел до этого сам, — гордо ответил Лемих, — когда услышал о них от Вани. Они были полными уродами. Почти такими же уродами, как Любители Пива.
— Но ведь ты сам пьешь пиво, — возразил Киря.
— Ну и что. Я ведь не кричу об этом по всем углам, — с достоинством парировал Лемих. – Хотя вообще-то не прочь завести собстсвенную партию. Я бы так и сделал, но неоанархист не может состоять в партии.
Мы так, наверное, и не узнаем, кто прокомпостировал мозги Лемиху. Хотя узнать это было бы очень легко. Достаточно было пойти с ним в компанию к неоанархистам. Там наверняка можно было бы встретить их вдохновителя. Но никто из нас не хотел встретить вдохновителя неоанархистов, хотя все мы жаждали отомстить ему за то, что он прокомпостировал мозги Лемиху.
— Идефикс должен быть мирным, — сказал как-то Киря, когда Лемих ушел с крыши. – Он может быть брутальным, но не должен быть воинственным.
Циничный Подше фыркнул. Он не видел разницы.
— Брутальность – это жестокость, — сказал Подше. – Как жестокость может быть мирной?
Я понял тогда, что Киря попал в плен собственного идефикса. Несмотря на то, что отшутился с помощью злонегов.
— Это мирная жестокость, — объяснил Киря. – Она проявляется только по отношению к злонегам.
Думается, что шведы так не считали. А уж тем более норвежцы. Что бы там не говорили Киря с Цухом, а отцы их идефикса были ничем не лучше человека, прокомпостировавшего мозги Лемиху.
С тех пор, как я это понял, я стал с недоверием относиться к идефиксам. В том числе, к своему собственному. Я даже был готов от него отречься.
— Знаешь, я наверное, уберу шизофрению из интересов, — сказал я Уме.
— Ты смотрел в профиль и тебе не понравилось? – полюбопытствовала Ума.
Я смотрел в профиль.

— Ума, ты не хочешь посмотреть на своего племянника? — улыбаясь, сказала Ирен и внесла в комнату трепыхающееся розовое существо в пеленках.
Ребенок. У моего брата теперь есть ребенок. Надо радоваться. Я должна радоваться, сказала себе Ума и попыталась улыбнуться в ответ.
Комната была большой и не двигалась. Это свойство вполне естественно для больших комнат – не двигаться, но было еще какое-то непонятное ощущение вязкой черноты. Неправильное, разрушающее ощущение, оставляющее в голове несмолкающую тупую боль.
— Посмотри, разве он не чудесен? – сказал брат. Ну конечно, чудесен, просто я этого почему-то не чувствую, хотя так хочется почувствовать хотя бы что-то… Ну почему?
Наверное, со стороны я выгляжу очень странной, подумалось вдруг Уме.

… — Ты немножко странная, — сказал Костя. – Но все равно симпатичная.
В кафе было людно и шумно, и Ума не расслышала последних слов.
— Что ты сказал?
— Симпатичная, — улыбаясь, повторил Константин.
— А… спасибо…
Он просто исключительно вежливый человек, подумала Ума. Но все равно это наша первая и последняя встреча. Никто еще не назначал второй встречи, и ее это уже особо не волновало. Она знала все наперёд.
Сейчас они выйдут из кафе, Костя предложит проводить ее домой, и она откажется. А потом пойдет по ночной улице и опять будет смотреть на улицу сквозь что-то, мешающее восприятию, пытаться разглядеть машины и видеть только картинки, лишенные смысла, возвращающие ее к самой себе с тобой все в порядке?
— Что?
— С тобой все в порядке? – повторил Костя, встревоженно глядя в Уме в глаза.
— Да, все хорошо, — растерянно кивнула Ума и машинально взялась за бокал с вином. Все хорошо.

… Она шла по ночной улице, а мимо проносились машины. Теплый ночной воздух освежал легкие, и ласкал волосы, а неоновые вывески стлали на асфальт мистический матовый блеск.
Странно ощущать саморазрушение. А это было именно оно, разрушение клеток головного мозга. Каждый раз, когда она теряла себя, тысячи клеток ее мозга погибали в жестокой и мучительной борьбе непонятно за что и непонятно с кем. Она заставляла себя говорить и действовать, несмотря на поглощающее ее отчаяние, почти физическое, мешающее ей сконцентрироваться на чем-то помимо себя. Она удивлялась самой себе.

— Привет, — сказал Костя.
— Привет, — ответила Ума. Она была довольно удивлена таким ходом событий, но предпочитала не подавать виду. – Заходи.
— Да я ненадолго… — Константин замялся и, поколебавшись немного, вытащил из кармана книгу. – Просто хотел тебе подарить книгу. Только не обижайся, хорошо? Пожалуйста, только не обижайся.
Ума привыкла не обижаться ни на что, и взяла книгу.
— Спасибо, — сказала она.
— Ну, я пошел? – вопросительно и как бы извиняясь спросил Константин.
— Удачи, — улыбнулась Ума и закрыла дверь.

… — Это специальное устройство, предназначенное как для входа, так и для выхода, — сказал я. – Называется дверь. Впрочем, что я буду рассказывать – ты и так знаешь о дверях и о выходах куда больше меня.
Я открыл дверь в кофейню, и мы вошли. Ума немножко смущалась, но довольно быстро справилась с собой и начала рассказывать.
— Ты хотел знать больше? Ладно, я расскажу. В той книге было написано, как побороть болезнь усилием воли. Любую болезнь, даже шизофрению. И хотя там ни слова не было о моей болезни, я поняла, что это мой шанс. – Мы сели за столик, и я поймал себя на мысли о том, что пытаюсь заметить хоть какой-то признак ненормальности в ее поведении. Похоже, она это поняла.
— У тебя ничего не получится, — весело сказала она. – У меня это получалось скрывать даже во время приступов. А сейчас я совершенно здорова. Врачи долго поражались.
Я тоже был поражен. Девушка, сидящая передо мной, вылечилась сама и решила вылечить мир. Единственным ее оружием было упорство.
— Знаешь, что было моим оружием? – спросила вдруг Ума, внимательно глядя мне в глаза. — То, от чего ты так бежал. Моим оружием был идефикс.

«Ты никогда не узнаешь, когда начнётся твоя шизофрения» И.Уэлш. Блог Печеньки

Приветствую всех на моем блоге, которому все таки было суждено появиться. Задумывалась я о создании своего блога достаточно давно, но как всегда моя неотъемлемая часть -госпожа Лень шипела мне на ухо, что я и сайтов то не знаю и нафига все это нужно и тд.

С чего хочу начать свой блог — конечно же со знакомства. Меня зовут Дилора и мне 24 года. Работаю. Статус — не замужем. И пока я ещё в том возрасте , когда свой marital статус можно писать без сморканий в салфетку и томных вздохов.Тему замужества , а точнее моего незамужества я ещё раскрою в (Дай Боженька) следующих «статьях». Я — один единственный ребёнок в семье и как говорится у нас в Казахстане — «еркешка» («ерке » — избалованный,балованный). С детства привыкла , что все МНЕее, все МОе! Может поэтому я ещё не совсем вышла из периода когда «детство в ж..пе заиграло» и оно все ещё там глубоко играет и играет, вылезать не хочет. Хотя я заметно выросла после обучения в Корее (о стране утренней свежести и моих крайне великих похождениях напишу отдельно), но все равно по сравнению со своими ровесницами, прошедшие Крым Рым и детские говняжки , я ещё зелёный, иногда мечтательный , капризный , взбалмошный ДитЁ.

Что интересно, так это то, что моё окружение и знакомые , у которых имеются родные братья и сестры , сетовали мне мол «Везёт тебе , ты одна , все твоё , делиться ни с кем не надо, никто тебя не бесит, твоими вещами не пользуется и ни деньги ни внимание родителей ты ни с кем не делишь. » Однако, с возрастом , когда некогда грызущиеся Siblings (родные братья и сестра) уже нашли общий язык и пылинки друг с друга сдувают, заботятся о родителях.. тебе даже и не на кого положиться. Начинаешь понимать, что родители не вечны, подруги расходятся замуж и уже тебе не принадлежат, и тебе есть чем поделиться и уже есть желание делиться , но родной крови у тебя нет. Остаётся надеяться , что мой муж будет мне и братом , а сестру из его родни можно подобрать . Но, согласитесь , это все таки не то. Так что если у вас есть родной брат или сестра какими они ни были , цените и любите их и будьте с ними близки. Поэтому я обязательно хочу родить двоих как минимум , а троих как супер максимум ( но двое — Perfect). Как однажды сказала моя «тактичная»Тетя — «Один ребёнок — не ребёнок «😪😓.

Живу я одна ( ещё без кошки ) , но маленькая мысля по поводу заведения сие обязательного объекта из «набора Старой Девы»начала закрадываться в мою голову, однако я пока держусь.

Что же я буду писать в своём блоге . Мне тоже это было интересно, но потом я поняла , что хочу осветить многие темы, которые мне интересны. К ним относятся : ПП (правильное питание), Фитнес, Самосовершенствование , Отношения МЖ, актуальные темы инстаграмма (буду писать своё личное мнение ), смешные моменты из жизни , а также буду выписывать сюда мысли и цитаты умных начитанных людей и т.д.

Думаю , для первой статьи символов хватает . Буду рада видеть увеличивающиеся цифры в «читателях». Сейчас буду думать о уже следующем блоге. Печенька всех «зацеловывает»

«Крайне неудачный матч против «Ювентуса» провел Дзюба. Это большая проблема». Интервью Фабио Капелло

Семак работал в качестве ассистента Капелло в сборной России с сентября 2014-го до отставки итальянца в июне 2015-го. И если Дон Фабио, забрав огромную неустойку от РФС, убыл из нашей страны, то Сергей Богданович остался в штабе национальной команды и при Леониде Слуцком.

Несмотря на то что сотрудничество Капелло и Семака продлилось не так долго, один из самых успешных тренеров в истории мирового футбола успел составить ясное представление о коллеге из Петербурга.

— Что, исходя из увиденного на поле «Газпром Арены», скажете о подготовке и матч-менеджменте Семака? — вопрос Капелло.

— Считаю, что Семак все сделал грамотно. Очевидно, что Сергей хорошо изучил соперника: хозяева не дали туринцам разбежаться, а голевых моментов «Ювентус» практически не создавал. В целом «Зенит» сыграл плотно и компактно, при этом сам мог забивать. Нельзя, правда, не отметить, что крайне неудачный матч провел Дзюба, а когда у тебя выпадает столь важный футболист, то это большая проблема. Если бы такой матч завершился вничью, многие сочли бы результат справедливым. Ну а в конечном итоге сработала более длинная скамейка запасных «Юве».

— Кто конкретно, на ваш взгляд, виноват в пропущенном мяче?

— Примерно такой же гол в те же минуты в Манчестере пропустила и «Аталанта» — от Криштиану Роналду. Защитники «Зенита» упустили из виду Кулушевски, с которым просто надо было сыграть в том моменте персонально. Не знаю, кто именно это должен был сделать, но кто-то должен был точно. (Смеется.)

— Насколько нынешний «Зенит» отличается от самого себя, выступавшего в предыдущих розыгрышах ЛЧ при Семаке?

— На мой взгляд, команда стала сильнее, а сам Сергей вырос как тренер. Три подряд победы в РПЛ и регулярные выступления в Лиге чемпионов добавили Семаку и его игрокам опыта, позволили сделать определенный шаг вперед. Другое дело, что против таких грандов, как «Челси» и «Ювентус», российскому клубу объективно сложно рассчитывать на что-то серьезное. Ты можешь быть классным и прогрессирующим тренером, но на поле-то выходят футболисты. А состав «Зенита», который хорош по меркам вашей премьер-лиги, объективно слабее как лондонского, так и туринского. Тут и спорить не о чем.

— Можете ли вы отметить какую-то особую черту в работе Семака, которую он подсмотрел лично у вас?

— Что бы там Сергей ни подсмотрел у меня или другого специалиста, все равно все ключевые решения главный тренер конкретной команды должен принимать только сам — на базе своих личных знаний, ощущений, интуиции, в конце концов. Помню, что Семак всегда очень внимательно относился к разным мелким деталям, а еще отличался дисциплинированностью и точностью. Он мне всегда импонировал как специалист и как человек.

Эта моя симпатия сохраняется и сейчас. Желаю ему и дальше расти в профессии, а заодно поменьше обращать внимания на критиканство и зависть. Подобные вещи всегда появляются где-то рядом с публичным человеком, который добивается успеха в профессии.

Ты никогда не узнаешь когда начнется твоя шизофрения кто сказал

Просыпался я от чьих-то лёгких рук и очень обидных слов:
-Сём, я нашла у тебя в холодильнике сок, и не удержалась, и выпила его. — виновато-милым голосом мне сказала Алина.
-Сколько время? — спросил я и уже задумал план.
-Эммм, 14:30. — с лёгкой озадаченностью она ответила.
-Неправильно, время заварить мне ЧАЙ! 2 сахара. — исправил я — её.
И спустя секунду Алины уже не было в комнате.
И тут я услышал голос, который очень был похож на мой собственный.
-Ссс-ллл-ааа-ббб. — шепотом произнёс кто-то.
-Что? — спросил я и в тот же момент развернулся.

Ура я сошёл с ума! Видимо в лесу мне всё же прилетело что-то в голову. Потому что мой слух меня никогда не подводил.

-Сёмочка, чай стынет! — прокричала Алина с кухни.

Сначала «Сёма», сейчас «Сёмочка», что дальше?

-Да, сейчас! — ответил я и направился в ванную.
Увидев своё лицо в отражении я понял. У меня красные глаза. Это опасно. Хотя я могу себя контролировать. Ладно надо успакоится и прийти в себя.
Умывшись и почистив зубы я пошёл на кухню.
-Спасибо. — сказал я и взял чай.

Присев рядом с Алиной.

Она в тот же момент спросила меня:

-Если найдут тела, меня могут посадить? — со страхом произнесла она.
-Откуда они узнают что это сделала ты? — сказал я.
-Ну вдруг не все мертвы? — ответила вопросом она.
-Ты стояла сзади меня и вряд ли они смотрели именно на тебя, когда в них летели пули. — отвечал я.
-Ну да, наверное. — добавила она.
-И почему на тебе моя рубашка?! — спросил я и начал наигранно «злиться»
-Теперь моя! Я тебе вообще-то жизнь спасла. — говорила она с улыбкой.
-Ладно, оставляй себе. — принял поражение я.
-И ты вообще видел сколько у тебя рубашек? — спросила она.
-Ну примерно 20 но я не уверен. — призадумавшись ответил я.

Капеееец, а зачем мне столько рубашек? Этот вопрос будет без ответа, я так думаю.

-Кирилл придёт в 3 часа. Я ему написала. — сказала она.

-Он бы и без твоего сообщения пришёл. У него ключи есть от моего дома. Ему же по-любому интересно, что было в лесу. — с не удивлением ответил я.
-Мы прогуляли школу! — обрадовала она меня.

-Типа я и не собирался в неё сегодня идти. Последние 2 недели. Контрольные с среды, экзамены в начале лета. — разъяснил я.

-Ну ладно, как знаешь. — сказала она, и чуток приуныла.

Просидев минут 5 в молчании, Алина выдала, то от чего я хотел молчать ещё минут 40.

-Нам надо бы душ принять, после такого то приключения. — сказала она, с мелкой долью пошлости в голосе.

-Что бл**ь?! — удивился я.

-По отдельности. А ты о чём подумал? — ответила она и сделала пошлую ухмылку.

-Вместе принять душ. — уверенно сказал я.
-Не, ну я не против, но если Кирилл придёт, а там мы вдвоём выходим из душа. — подмигнув и прикусив губку, сказала Алина.
-Ладно, иди купайся, белое полотенце, только купленное.
-Угу, хорошо. — сказала она и снова подмигнув мне, удалилась с кухни.

И через секунду в кухню зашёл. Я?!
-Даровки, Сём, как ты? — сказал он
-Т-тты-ыы кто такой? — уже в край потерявшись спросил я.
-Что не узнаёшь самого себя? А ну да, ты же не знаешь. — продолжал он.
Что за х**ню он несёт?
-Кстати я слышу твои мысли. — говорил он всё так же с улыбкой.
Так, я могу даже не открывать рот, что бы спросить у тебя кто ты?
-Именно, кароче я и такие же как я, это твои копии, мёртвые копии, тебе кто-то из нас будет стараться помочь, а кто-то наоборот и кстати мы можем друг до друга дотрагиваться, а это означает, что другой ты может избить тебя.
Эммм, это очень странно, а вас видят и слышат окружающие?
-Нет. — коротко ответил он.
Да, всё таки я где-то упал и видимо повредил мозг, или мне Алина что-то намешала в чай?
Второй я, молча прошёл ко мне и дал леща.
-Ты видимо слишком тупой. Ладно, кароче щас придёт Кирилл, а я приду к тебе позже. — сказал он и отступил от меня.
Стой!
Сколько вас?
-Больше ста. Ладно до встречи. — сказал он и исчез.
Я умер сто раз? Это же не возможно!

Ключ провернулся в двери и кто-то вошёл.

-Ребят, эт я. — сказал Кирилл.

-Доброе утро. — ответил ему я.

-Даровки ну чё как сходил? — зашёл он и держал в руках пакет.

-Сейчас, Алина придёт и расскажем, лучше скажи что в пакете. — ответил ему я.

Он молча поставил пакет на стол и начал доставать из него. виски 2 бутылочки, бутылочку Finlandia и 6 бутылок пива.
-Чувак, я конечно ожидал, что ты меня набухаешь, но, я не хочу нажраться до беспамятства. — сказал я, хоть и лучше бы я всё таки забыл всё.
-Ну ладно, оставлю себе. — ухмыльнувшись сказал он.
Тем временем Алина докупалась и пришла к нам.
-Ну рассказывайте давайте! — потребовал Кирилл.
*Спустя 20 минут*
Мы рассказали ему всё, что произошло.
-Надеюсь ты идиот всё понял. — сказал я.
-Вроде всё понял! — произнёс он и снова достал с пакета «Финляднию» открыв её и сделав глотков 5, поставил её на стол.
У Алины застыло каменное лицо
-Чувак, видел бы ты лицо Алины с моей стороны, эт просто капец угар. — сказала моя копия и заливалась смехом.
А я про тебя уже успел забыть.
-Ты реально думал я не приду? Я всегда рядом. — произнёс он.
Ну а с Кириллом всегда рядом бухлишко!
-Это да. — сказал он с запозданием, буд-то он что-то вспомнил и явно, что не самое хорошее.
Чел, сколько время?
-Ну я скажу так, если вы сейчас не разойдётесь по домам, то вам влетит. Всё больше ничего не скажу. — ответил он.
Ну и ладно.

-Ребят, а мы не засиделись? Прост ты даже дома не была. — сказал я и посмотрел на Алину.

-Ну да, уже поздновато, пойду домой. — ответила Алина.

-Да, я тоже пойду. — поддакивал Кирилл.

-Спасибо за то что разрешил мне у тебя переночевать. И прости если заставила тебя чувствовать себя не ловко. — сказала Алина, в своём искренним стиле.

-Да, ничего, ты приходи если что. — сказал я.

И блин я же хотел не это сказать, почему с ней я чувствую себя каким-то размякшим, мне слишком легко говорить с ней.

-Чувак, успокойся, ща будет п**дец. — сказал опять же второй я, ему бы имя дать.
Ну ладно, я готов.
Алина потянулась обнять меня, я обнял её и она поцеловала меня. быстро в щёчку.
-Ну всё, ясно с вами, когда свадьба? — посмеиваясь сказал Кирилл.
-Кирь, завались. — сказал я и помотал головой.
Попрощавшись с ними, я пошёл к себе в комнату. И понял, что я не выспался.
Только дотронувшись ухом к подушке, я сразу уснул.